В праздничном номере «АиФ-Мурманск» публикует рассказ северянина Георгия Крымова из цикла «Непридуманные истории».
Первое задание
Неотвратимо приближался 1985 год. Оставалось всего несколько дней до новогодней ночи, торжественного боя курантов, брызг шампанского и оголтелых криков «Ур-ра!» за праздничным столом.
Андрей был молод. Он окончил педагогический институт, отслужил в армии, стал кандидатом в члены КПСС и по праву получил назначение из городского отдела комсомола в обком комсомола.
Коллектив обкома, куда его перевели на «повышение», жил и работал по примеру и традициям своего «отца и старшего брата» – обкома партии. Первый секретарь, хотя и был всего на два года старше подчинённых комсомольцев, держался с ними официально, как и подобает будущему партийному функционеру. Приближённость «первого» к партийному олимпу области обязывала носить шляпу или норковую шапку – по времени года, ездить на работу и обратно на чёрной «Волге» с персональным водителем, бойко и задорно рапортовать «наверх» о готовности молодёжи беззаветно служить делу партии.
При общении с подчинёнными «первый» надевал маску непогрешимого, справедливого, но беспощадного судьи чужих ошибок и слабостей. Его откровенно не любили, но, руководствуясь принципами партийной дисциплины, «демонстративно почитали», надеясь на его скорое продвижение «наверх» и назначение нового «первого» – более демократичного и человечного.
Как и в любом коллективе, в аппарате обкома комсомола придерживались традиций. Одна из них – поздравление семей сотрудников обкома. За несколько часов до Нового года назначенные из своих ряженые Дед Мороз и Снегурочка на служебной «Волге» объезжали квартиры и вручали детям подарки. «Первый» зорко следил, чтобы эта традиция, а он её перенял от прежнего «вожака», неукоснительно соблюдалась.
Опять же по неписанному порядку Дедом Морозом назначался сотрудник аппарата, принятый последним на работу в уходящем году, и именно таким оказался Андрей. Он не позволил ни себе, ни коллегам усомниться в бережном отношении к принятым правилам: «Черт бы вас всех побрал!» – про себя выругался Андрей и бойко рапортовал о готовности следовать этой доброй традиции.
Вместо домашнего уюта, праздничного стола, уставленного разносолами и кулинарными изысками жены, домашнего бара и весёлой болтовни с зашедшими на огонёк друзьями его ожидали утомительные переезды от дома к дому, хождение по грязным, плохо убранным и дурно пахнувшим подъездам в душном бутафорском тулупе и огромных негнущихся валенках.
Поздравительный кортеж
В назначенное время с улицы раздался сигнал подъехавшей служебной «Волги». Андрей надел тулуп армейского образца с наклеенными снежинками и шапку Деда Мороза, протиснул ноги в высоченные огромные белые валенки, сунул в карман бороду из пакли и невероятных размеров нос из папье-маше и захлопнул дверь в квартиру. Валенки были новые, неразношенные, и по лестнице он спустился с трудом.
Водитель Володя, не в первый раз развозивший поздравительную парочку, торопился. Ему хотелось поскорей закончить рабочую вахту и оказаться у себя дома за столом. «Всё готово, подарки в мешках в багажнике. Там же посох», – деловито отрапортовал он.
Усаживаясь в машину, Андрей поздоровался с сидящей на заднем сиденье девушкой, Снегурочкой Машей, присланной ему в помощь. Если есть Дед Мороз, значит, должна быть и Снегурочка. Маша, симпатичная скромная незамужняя девушка из бухгалтерии с грустными глазами и конопушками на щеках, безропотно сидела в машине, покорившись судьбе. Лёгкая близорукость вынуждала её носить очки, и в них она выглядела робкой, трогательно беззащитной и слегка смущённой. Маша была принята на работу также недавно и ещё не успела набраться задорного комсомольского цинизма. В машине на заднем сиденье она явно ощущала себя не в своей тарелке, постоянно одёргивала полы бутафорского полушубка, пытаясь прикрыть коленки.
Андрей обернулся к ней и спросил о какой-то ерунде, так, для установления психологического контакта на вечер. «Ножки действительно стройные! – неожиданно для себя заметил он. – Неброско, но очень мило». Андрей считал себя знатоком и ценителем женской красоты. Он воспринимал таковую не только как пропорции тела, наличие косметики без следов клоунады, осмысленный взгляд, неторопливое достоинство без кокетства. Он полагал, что должна быть ещё какая-то недосказанность, незащищённость. Ну и, конечно, стройные ноги.
На историческом факультете он по верхам знал учения философов и сам себя относил, как разумный человек, к практикующим философам. Как непостижима Вселенная, так непостижима для него была загадка: отчего женская нога в чулке выглядит значительно привлекательнее, чем мужская? Этот вопрос он неоднократно задавал себе и каждый раз, несмотря на историческое образование, с философской точки зрения объяснить не мог.
«Всё же как хорошо продумана эргономика посадки пассажиров на заднем сиденье в «Волге»!» – вырвалось у него ироничное замечание по ходу поездки. Смутившись, Маша вновь потянулась руками к подолу полушубка. Настроение Андрея постепенно улучшалось…
От шарма до куража
Вот и первая остановка. Водитель передал список поздравляемых – 18 фамилий, «первый» был в списке предпоследним. «Маршрут отработан, который год вожу. Управимся быстро!» – произнёс он.
Взвалив на плечи мешок с подарками, Андрей обречённо побрёл к подъезду. Вот и дверь первой квартиры. Он робко позвонил. Снегурочка нервно поправила свой головной убор. За дверью послышались шаги. «Минуточку, открываю. О-о! Дед Мороз и Снегурочка! Проходите! Всегда рады таким гостям!» – пропел хозяин, он же заведующий орготделом обкома. К ним радостно подбежали двое малышей. Андрей молодецки продекламировал новогоднюю «речёвку», с серьёзным видом достал из мешка и торжественно вручил детям и хозяевам квартиры подарки.
Народ зааплодировал, но тут же уйти хозяин не позволил: он подхватил гостей под руки и повёл в комнату к накрытому столу. Хлопок – и шампанское пенится в бокалах. Хозяин произнёс тост за счастливый Новый год, здоровье и новые достижения в молодёжном движении.
После захода в третью по списку квартиру процесс поздравлений пошёл веселее, а в действиях поздравляющей пары появился шарм. После пятой квартиры – кураж. Везде хозяева их радостно встречали, а получив подарки, не отпускали без угощения шампанским.
«Стоп. Так не пойдёт», – подумал Андрей. «Володя! Едем к боссу!» Водитель недовольно скривился, но подчинился: надо было ломать годами устоявшийся график движения поздравительного кортежа. Володя поднажал на газ, и «Волга» резво понеслась в другой конец города.
В этот вечер, как никогда, Андрей был остроумен, раскован и речист. Судя по выражению лица первого секретаря, столь ранний приход парочки, равно как и её поведение, было для него неожиданностью. По традиции он также угостил Деда Мороза и Снегурочку бокалом шампанского, а Андрей выдал тост за новые «достижения и победы» обкома в Новом году.
«Теперь в любом порядке», – скомандовал Дед Мороз, усаживаясь в машину. Настроение у него поднялось выше ещё на несколько градусов. «Главное – Снегурку и инвентарь не потерять», – подумал он.
Процесс поздравлений шёл бойко. Андрей с посещением каждой следующей квартиры всё более вживался в образ Деда Мороза. «Волшебным» посохом он торопливо и грозно стучал в дверь, а когда она отворялась и радостно-удивлённые хозяева расступались, пропуская парочку в квартиру, решительной походкой, подхватив за талию Снегурочку, он безошибочно направлялся к накрытому столу. Мешок с подарками протягивал хозяевам, а сам с ходу наливал себе и партнёрше то, что видел на столе, лишь из вежливости приглашая присоединиться к ним и остальных. Краткий спич, очередной каламбур Андрея, звон бокалов, товарищеское плечо Снегурочки – и с песнями в обратный путь.
За пару часов до наступления Нового года водитель довёл уставшего Деда Мороза до двери квартиры и передал с рук на руки жене. Попав домой, Андрей с жадностью набросился на салаты, обильно запивая всё тем же шампанским. «Любимая, ты лучше всех!» – успел произнести он и уснул на диване.
Поутру Андрей не помнил ни боя курантов, ни новогоднего концерта по ТВ, ни лиц гостей, заходивших «на огонёк», не помнил ничего. Примирившись с женой, он заставлял себя вспомнить последовательность и характер событий прошедшего вечера, но память упрямо выхватывала фрагментарно лишь те эпизоды, которые он не мог однозначно зачесть в свою защиту: удивлённо-ироничные взгляды сослуживцев, пенящееся шампанское, коленки и бёдра Снегурочки.
Первый рабочий день наступившего года начался с планёрки у «первого». В кабинет босса были приглашены начальники всех рангов и сотрудники орготдела. На душе у Андрея было скверно и пусто. Он читал во взглядах товарищей иронию, сочувствие и неподдельный интерес к предстоящему зрелищу – в очередной раз на планёрке должно состояться публичное бичевание «поздравительной пары» ввиду их разнузданного поведения в канун Нового года.
«Как мы провожали старый год? Как было организовано и проведено традиционное поздравление коллектива?» – не спеша начал «первый». Это не был глас человека, это звучал безжалостный приговор судьбы. Андрей вжался в кресло и опустил взгляд. Он слышал биение своего сердца в нависшей зловещей тишине, ощущал ироничные взгляды и надменное торжество сослуживцев.
Тем временем «первый» после паузы продолжил: «Я вижу, на этот раз мероприятие мы провели достойно. Дед Мороз и Снегурочка были нарядные, добрые, учтивые. А в прежние годы? В прежние годы что? Это…Это не Деды Морозы, это какие-то Бармалеи приезжали!»
С этого дня Андрей окончательно утвердился в аппарате обкома и вскоре был рекомендован на вышестоящую должность.