В поисках правил игры. Вернувшиеся из рейса моряки вынуждены изолироваться

В Мурманской области действует достаточно жёсткое правило: все моряки, вернувшиеся из рейса, должны уйти в изоляцию.

   

   

Компании чётко следуют этому требованию, но и без того сложную ситуацию обостряет невероятная инертность бюрократической системы. В чём причина?

Ночью сбежал домой

Всё началось с того, что после семимесячного рейса из Мавритании вернулись 207 моряков, большинство из которых жители Мурманска. Всех их, как водится, должны были по предписанию главного санитарного врача Мурманской области отправить в изоляцию в обсерватор.

«В апреле начались переговоры с мавританскими властями, МИД России, МИД Мавритании, Росавиацией, заместителем председателя правительства Татьяной Голиковой по отправке наших моряков из Мавритании в Мурманск. Более месяца назад мы заключили договор с санаторием «Тамара», чтобы там с комфортом разместить наших сотрудников. Но по прилёте в аэропорт представители Роспотребнадзора предложили нам отправиться в санаторий Мончегорска. Почему? – вопрошает исполнительный директор группы компаний «ФЭСТ» Юрий Паршев. – Но мы согласились, правда, нужно было понимать, сколько это стоит. Нам потребовался час, чтобы всё узнать, посчитать. Но моряки не захотели так далеко ехать».

Более 50 человек были изолированы в отеле «Меридиан», остальные — в санатории «Тамара». Трудно представить, что чувствовали в тот момент моряки, которые больше полугода, с декабря, провели в рейсе. В море рыбаки работают и знают, что они далеко, а в санатории они через окно видят дом, но выйти не могут. Все переживали – и жёны, и рыбаки, и руководство. После получения первого отрицательного теста один из моряков ночью сбежал домой, закрылся и не выходил.

Если человек решил уйти, мы не можем его удерживать. Это его решение и его персональная ответственность.

«Это очень хорошо характеризует подход Роспотребнадзора. Нас обязали организовать коллективную изоляцию, мы оплатили помещение, обеспечили людей всем необходимым (питанием, тестированием, врачами), но мы не несём надзорных функций. Мы не имеем юридического права ограничивать свободу передвижения людей. Если человек решил уйти, мы не можем его удерживать. Это его решение и его персональная ответственность», – уверен представитель группы компаний «ФЭСТ» Иван Третьяков.

   

   

Тут важно понимать, это здоровые люди, на борту были судовые врачи, моряки были под максимальным надзором. В море на судне четыре раза в день убирали все помещения с применением хлорсодержащих средств, постоянно проверяли температуру у моряков.

Это самые здоровые люди. Мы благодарны надзорному ведомству, что они здоровых людей изолировали от нашего больного общества.

«Конечно, был рабочий процесс: они подходили к портам, выгружали рыбу, но они были изолированы, к тому же последний заход рыболовного судна был в начале апреля. Два теста подтвердили у моряков отсутствие коронавируса, и их через восемь дней отпустили домой, – рассказал Юрий Викторович. – Для нас это был большой праздник! Такого ощущения у меня давно не было ни от рыбалки, ни от работы! Мы освободили наших людей из заточения».

Получается, сначала моряков отправили в изоляцию на 14 дней, а спустя восемь суток отпустили домой по решению главного санитарного врача региона.

«У каждого конкретного инспектора, эксперта, человека в погонах, который принимает решение об изоляции 200 моряков, который способен остановить корабль, завод, – у этих людей огромные полномочия, при этом не всегда есть уверенность в правильности действий. А потом руководство Роспотребнадзора вынуждено решать вопросы, потому что начинаются обращения от нас, семей, профсоюза, тут же пошли жалобы в прокуратуру. Мне кажется, каждый инспектор должен на месте принимать решение не исходя из желания обезопасить себя, чтобы чего не вышло, а исходя из здравого смысла», – считает Юрий Паршев.

«Как в мультике»

В день, когда было принято решение об освобождении из заточения моряков, вернувшихся из Африки, приключилась похожая история с экипажем судна «Выборгский», которое даже не заходило в иностранные порты.

Выйдя из Мурманска, «Выборгский» в Норвежском море забрал груз замороженной рыбы с траулеров «Таурус» и «Стрелец» и больного моряка (он сорвал спину во время судовых работ) с судна «Василий Головнин».

Но представитель Роспотребнадзора, встретивший судно в Мурманске, в акте написал: «В связи с прибытием в порт Мурманска судна «Выборгский», заходившего в порты стран с неблагоприятной по новой коронавирусной инфекции COVID-19 эпидемиологической ситуацией, сход экипажа с борта судна запрещён до 27.05.2020».

Поднимаясь на борт, инспектор должен понимать про корабль всё! А они приходят и требуют сто страниц документов. Что, сложно в интернете посмотреть, где был корабль?

«В век цифровых технологий любой первоклассник способен посмотреть трек судна и отследить его местоположение на специальном сайте. Что уж говорить про людей, облечённых властью: они имеют выход на систему мониторинга, скрыть корабль невозможно! – удивляется Юрий Викторович. – Поднимаясь на борт, инспектор должен понимать про корабль всё! А они приходят и требуют сто страниц документов. Что, сложно в интернете посмотреть, где был корабль? Там всё это есть, как в мультике показано. С этим багажом знаний специалист идёт на борт, он уже всё понимает. Но у нас приходят и начинают выяснять, где было судно, — это уже как минимум несовременно. А сейчас есть ограничение при оформлении судна – три часа, конечно, они ничего не успевают. Проще выписать ограничение, а мы начинаем считать убытки. Каждый день простоя судна – это восемь тысяч долларов. Это только прямые затраты. Мы должны были уйти 17 мая, а до сих пор простаиваем. Уже больше ста тысяч долларов потеряли, а с этих денег мы платим налоги».

Экипаж «Выборгского» трое суток продержали на борту, а когда было принято решение о том, что их можно везти в обсерватор, почти 12 часов люди провели в автобусе.

Руководитель принимает решение, а исполнение его растягивается на целый день, хотя, казалось бы, простая задача. А всё это время 37 человек вынуждены ждать в автобусе без возможности сходить в туалет или покурить.

«Заселились моряки в санаторий около 22 часов. С утра было принято положительное решение, а результат его мы получили только к концу дня. Как так? Это же несложно. Но включается цепочка бюрократических вещей, мы должны куда-то ехать, потом оказалось, что обсерватор не готов, выставлены требования, нужно договоры переделать. Принято решение везти людей в санаторий «Тамара», мы согласны, но сначала оттуда нужно вывезти предыдущих 200 человек, и они не должны пересекаться. Помещения ещё нужно вымыть. Руководитель принимает решение, а исполнение его растягивается на целый день, хотя, казалось бы, простая задача. А всё это время 37 человек вынуждены ждать в автобусе без возможности сходить в туалет или покурить», – рассказал Юрий Паршев.

Сойдя с борта судна, люди разместились в автобусе с соблюдением всех требований и сидели три часа в ожидании представителей Роспотребнадзора, которые вообще-то должны были присутствовать при высадке экипажа с судна.

Работу усложняет огромная инерционность надзорной машины, все благие намерения тонут в невероятном количестве согласований и решений внутри структуры.

«Спустя три часа появилась информация, что они и не приедут. Несколько отделов давали разную информацию или не давали совсем, – рассказал Иван Третьяков. – Работу усложняет огромная инерционность надзорной машины, все благие намерения тонут в невероятном количестве согласований и решений внутри структуры. И второе – некомпетентность отдельных сотрудников, когда приходит не совсем владеющий ситуацией инспектор и выносит решение, которое воспринимается как записка некомпетентного человека. И нам с этим приходится работать».

Экипаж «Выборгского» дважды сдал тесты на коронавирус, они оказались отрицательными. В день подписания номера в печать моряки должны получить результаты третьего анализа.

«Мы были бы рады, если бы после двух отрицательных тестов экипаж отпускали по домам. Тогда честь и хвала региональной власти. Когда понятны правила игры, мы их выполняем. Сегодня в регионе накоплен значительный опыт с Белокаменкой, который позволяет оперативно, как при военном положении, принимать решения и исполнять их. Всё, что нам нужно было сделать, мы сделали: подали все необходимые документы, всё, что запрашивали, сообщали. Но пришёл эксперт и сказал: «Это всё не подходит, всем стоять!» Это же неправильно?» – вопрошает Паршев.

Кстати, две недели назад то же судно «Выборгский» вернулось в Мурманск, и люди спокойно сошли на берег. Так же пришёл санитарный врач, специалист Роспотребнадзора проверил корабль, и все разъехались по домам. Что изменилось –непонятно.

«В ближайшее время, с 10 по 20 июня, мы планируем смену экипажа «Стрельца» – это около 40 человек. Мы хотели привезти их на «Выборгском», но сейчас на этот счёт есть большие сомнения. Возможно, придётся идти в норвежский порт, там их высаживать и везти автобусом. Мы такого ещё не проходили. Но нам главное, чтобы была ясность», – добавил Юрий Паршев.

Мнение власти

Губернатор Мурманской области Андрей Чибис:

«Экипажи судов, отработавшие значительное количество времени в разных портах и обеспечивающие перевахтовку в море, – повышенная группа риска. Мы ещё в марте приняли решение, что экипажи либо не сходят с судна (если нет экстренных показаний к госпитализации): происходит разгрузка, и судно уходит, – либо, если экипажи приходят, чтобы остаться дома, выйти на берег и разъехаться по стране, моряки в обязательном порядке проходят двухнедельную изоляцию в отдельно взятом помещении, которое обеспечивается работодателем. Регулярно это обсуждаем на заседании оперативного штаба и считаем практику правильной, потому что даже если суда не заходили 14 дней в иностранные порты, то сейчас любой порт в стране представляет опасность. Стыковка в море тоже создаёт риски. Во избежание массового распространения инфекции в Мурманской области мы эту позицию менять не будем.

Решением оперативного штаба моряки, вернувшиеся из Мавритании, после двух отрицательных тестов отправились по домам. Но пока не провели два теста, мы их не выпускали. На судне такая же скученность, как в Белокаменке у строителей. Высока вероятность бессимптомного носительства, и мы прекрасно понимаем, что режим самоизоляции будет нарушаться, может быть, не рыбаком, а членами семей. Таким образом мы стараемся минимизировать риски заражения членов семей и населения области.

Труд рыбака – тяжёлый, несколько месяцев люди находятся в море. Хочу поблагодарить моряков, руководство компаний и семьи за понимание. Это огромное испытание, когда муж пришёл с моря, но не может попасть домой».