На протяжении нескольких месяцев Америка живёт в атмосфере протестов. Каковы причины этого конфликта? На этот вопрос давно ищут ответ американские
писатели.
Чем объяснить беспорядки на расовой почве? И о чём предупреждали писатели?
Идея «плавильного котла»
Много лет тому назад в составе делегации преподавателей-американистов я посетила службу в негритянской баптистской церкви на юге США в Мемфисе, штат Миссисипи. Её проповедником был преподобный Сэмюэль Кайлз, один из двух священников, разделивших последние минуты жизни с Мартином Лютером Кингом. Воскресную проповедь преподобный Кайлз посвятил теме христианского прощения. Мы были единственными белыми среди темнокожей паствы. Служба поразила необычностью: великолепный хор и солисты исполняли спиричуэлс и госпелс, люди подпевали, танцевали, плакали, смеялись, гневались, одобряли речь проповедника, которую он выкрикивал в состоянии экстаза. Это было священнодействие и сеанс коллективного психоанализа с целью избавления от исторической и психологической травмы — ощущения второсортности в родной стране. Мы получили сильнейшие впечатления, но не могли разделить столь высокий накал эмоций: у нас был иной культурный, жизненный опыт, воспитание, традиции, менталитет, иная генетическая память!
Современные события в США, многократно усилившие расовую напряжённость, нельзя назвать беспрецедентными, они повторяются ежегодно. После убийства Мартина Лютера Кинга в конце 60-х протестные выступления также охватили всю страну. Это был спонтанный взрыв ненависти: сожжённые машины и дома, раненые, убитые люди. Истоки этого бунта не всегда очевидны, часто они скрываются в подсознательной глубине человеческой психики, в предрассудках и стереотипах взаимного восприятия людей, принадлежащих к разным расам.
Проблема самоидентификации темнокожих американцев, обретения места в родной стране пока не нашла своего разрешения. Идея «плавильного котла», когда все народы, живущие в США, ассимилируются и становятся единой нацией, оказалась в ХХI веке несостоятельной. В мультикультурном мире США у чернокожих своя история — это история рабства и борьбы за гражданские права. Исторические же традиции белого населения Америки другие, связаны с фронтиром, освоением новых земель, рождением национального мифа — американской мечты.
Может ли негативный опыт рабского существования предков стать основой для становления свободной культурной личности? Как избавиться от комплекса неполноценности? На эти вопросы искали ответы американские писатели, которых интересовали глубинные психологические аспекты проблемы.
Пробуждение «призраков»
В дни резкого расового противостояния знаменитый темнокожий писатель и публицист Джеймс Болдуин бесстрашно определил свою идентичность так: «Американский негр — существо уникальное, у него нет двойника и нет предшественника. Я, очевидно, и юридически являюсь потомком рабов в белой протестантской стране, именно это и значит быть американским негром... Мы, чёрные и белые, глубоко нуждаемся друг в друге, если хотим стать настоящей страной». Болдуин акцентировал трудности преодоления психологических барьеров: «Напряжение возникает на тех же глубинах, где рождается любовь или убийство».
О бессознательных истоках расизма как первопричине конфликта чёрных и белых размышлял великий драматург Юджин О’Нил и воплотил своё видение в драме «Крылья даны всем детям человеческим». Темнокожий Джим готов преодолеть любые препятствия ради любимой жены Элли. Она белая, и она его любит с детства. Джим учится на юриста, но все попытки сдать экзамен приводят к поражению: белые экзаменаторы не верят, что негр может обладать высоким интеллектом. Элли и жалеет мужа, и радуется провалу, поскольку убеждена, что чернокожий по развитию ниже белого. Внутренний конфликт любви и ненависти приводит к семейной драме, а под конец сводит Элли с ума. Двойником Джима становится висящая на стене африканская маска. Её резкие и дикие, застывшие черты как будто овладевают душой Джима, воплощая неотвратимый рок.
Джим теряет веру в свои силы и становится тем, кем хотят видеть его белые. Расизм, полагает О’Нил, уничтожает основы личности. Возникает стереотип поведения темнокожего человека, жаждущего стать незаметным, не случайно цветных называли «призраками». В негритянской литературе США этот образ один из самых примечательных в творчестве Ральфа Эллисона («Человек-невидимка»), Ричарда Райта («Сын Америки»). О пробуждении личности человека-невидимки повествует и современный роман Кэтрин Стокетт «Прислуга».
В 60-е годы прошлого века, когда политкорректность ещё не стала диктатом, белые писатели-южане бесстрашно и без иллюзий входили в пространство «чёрного мира» с целью освоить его, попытаться изменить себя.
Мощный резонанс вызвал роман Уильяма Стайрона «Признание Ната Тёрнера», вышедший в 1967 году. Роман написан белым южанином от лица Ната Тёрнера, чернокожего предводителя восстания рабов на юге США. Стайрон исследует сознание и бессознательные импульсы человека, охваченного ненавистью к миру — и чёрному, и белому. Тёрнер, выросший в любви, наученный белыми хозяевами письму и чтению, мечтает поголовно истребить всех белых в округе, поскольку считает себя орудием Божьего гнева, направленным на уничтожение вселенского зла. Он отвергает идеи о духовной и физической неполноценности цветных, становится чёрным расистом. Однако агрессия и ненависть вместе с жестокостью не могут в Тёрнере и его сподвижниках подавить утробный страх перед белым хозяином. Знаменитое высказывание Тёрнера о том, что если раба бить и морить голодом, он будет лизать ботинки хозяину, но если проявить к нему доброту, дать ему волю, он сразу же перережет белому горло, — показатель того, как рабство извращает психику униженного человека. Вот эта несчастная душа, в которой христианская вера соединяется со звериными импульсами, жажда свободы – с покорностью, так и не находит достойного человеческого воплощения. Темнокожие критики романа иронично заметили, что Стайрон изобразил неврозы и фантазии белого южанина по отношению к неграм, на что Стайрон возразил: «Наверное, они хотели, чтобы я нарисовал портрет великого героя...» Есть определённое сходство между этой ситуацией и нынешней историей Флойда.
«Белый негр»
Великий американский писатель-южанин Фолкнер раскрыл трагический смысл существования человека без прошлого, без корней в обществе традиционных ценностей. В романе «Свет в августе» он создал реалистичный образ «белого негра», потомка чёрной рабыни и её белого хозяина, который внешне унаследовал черты белой расы. Светлокожий Джо Кристмас живёт вне религии, вне морали, без семьи и прошлого. Кристмас искренне пытался вписаться в жизнь южной общины, примерить на себя маску и негра, и белого, но внутреннее «я» отторгало маски как чужеродные. Поскольку он вырос в сиротском доме и приёмной семье, он не воспринимает ни трагический опыт негритянского народа, ни ценности белой общины, он хочет, чтобы в нём видели просто человека, но люди неизбежно спрашивали его о семье, прошлом. Фолкнер убеждён, что справедливо принимать любого человека с позиции христианского гуманизма, но как южанин знает, что «человек — это сумма его прошлого».
Тема «белого негра», культурной маргинальности не устарела, её продолжили современные американские писатели Филип Рот («Людское клеймо») и Эдгар Доктороу («Марш»). В их понимании, нынешние способы преодоления расовой напряжённости неубедительны. «Язык политкорректности» рождает ещё большую враждебность между расами, а идея «ползучей идентичности», предложенная Сэмюэлем Хантингтоном в книге «Столкновение цивилизаций» (возможность самостоятельно выбирать язык, религию, пол, культуру), вообще снимает вопрос о сути человека.
