Как это часто не совпадает! Из 10 тыс. доноров один может подойти пациенту

Сегодня в условиях пандемии многие люди в России оказались в подвешенном состоянии: операции по трансплантации костного мозга переносятся на неопределённый срок. Да и приток новых доноров осложнён тем, что люди не выходят из дома из-за режима самоизоляции.

«АиФ на Мурмане» побеседовал с мурманчанином Алексеем Ивановым, донором костного мозга, который успел им стать буквально накануне введения ограничительных мер из-за распространения коронавируса.

Три дня на раздумья

Александра Михова, «АиФ на Мурмане»: – Алексей, год назад я сама сдала кровь на типирование, но пока так и не дождалась звонка. Вам повезло больше! Вы помните, почему приняли решение стать потенциальным донором костного мозга?

Алексей Иванов: – Всё произошло случайно. Я работаю главным инженером в организации в области здравоохранения. В 2016 году мой коллега предложил всем офисом сходить и сдать кровь на типирование (это необходимо для исследования совместимости тканей, проверки набора генов. – Прим. ред.). Кто-то, конечно, отказался, а я сходил, сдал и совершенно об этом забыл. Нас сразу предупредили, что вероятность совпадения клеток очень маленькая (шанс встретить своего генетического близнеца – 1 на 10 000. – Прим. ред.). Наверное, поэтому никто даже не интересовался, что будет, если наш костный мозг кому-то потребуется.

Мурманские журналисты приняли участие в акции по сдаче крови на типирование Подробнее

– Когда раздался заветный звонок?

– В январе, то есть спустя четыре года после сдачи крови на типирование, мне позвонили, сказали, что есть совпадение, и предложили приехать в Институт детской онкологии, гематологии и трансплантологии им. Раисы Горбачёвой в Санкт-Петербурге. На раздумья мне дали три дня. Всё это время я старался досконально изучить вопрос, перечитал множество статей в интернете. Как мне потом рассказали сотрудники регистра, некоторые потенциальные доноры отказываются при повторном звонке.

Сегодня донорство костного мозга овеяно мифами и страшилками, которые далеки от реальности.

– А что вас тревожило в этот момент?

– Какие у людей сразу возникают ассоциации? Шприцем из позвоночника будут выкачивать костный мозг. (Смеётся.) Конечно, это заблуждение, основанное на фантастических книгах и фильмах. Было страшно остаться инвалидом. И наверное, это нормальные страхи, наш организм включает защитную функцию. Но когда я изучил этот вопрос, то стало понятно, что риск есть, но он минимальный и мой страх не стоит чьей-то жизни.

– Вы сказали близким, что приняли решение стать донором костного мозга?

– Я особо не советовался, а поставил родственников перед фактом. В ответ услышал, что мой биоматериал продадут и отправят за границу! (Смеётся.) Сегодня донорство костного мозга овеяно мифами и страшилками, которые далеки от реальности.

«Шея затекла!»

– Самое интересное начинается после принятия решения. Что же было дальше?

– Лечащего врача реципиента известили о моём согласии. Спустя месяц я на три дня приехал в клинику и прошёл полный курс обследования. Первый раз в жизни у меня брали столько крови из вены – восемь пробирок! Врачи проверили на наличие различных заболеваний, выяснили, что здоров. И спустя ещё пару недель я уже приехал из Мурманска в Петербург на донацию.

– Я знаю, что существует два способа забора костного мозга: под наркозом и без. Вы какой выбрали?

– Я выбрал второй вариант, на мой взгляд, он мне больше подходит. Но перед донацией мне несколько дней утром и вечером в плечо кололи специальный стимулирующий препарат.

Даже не было каких-то болезненных ощущений. Вся процедура заняла менее пяти часов.

В назначенный день меня положили на кушетку вставили катетеры в руки: из одной кровь вытекала, а в другую втекала, пройдя через специальный аппарат. Даже не было каких-то болезненных ощущений. Самое сложное – после четвёртого часа шея затекала. Вся процедура у меня заняла менее пяти часов.

– А чем вы всё это время занимались? Может быть, там телевизор можно было посмотреть?

– Кстати, отличная идея! Надо подсказать сотрудникам клиники! Нет, у меня не было телевизора в палате. А руки заняты, поэтому даже телефоном не воспользоваться. Но я познакомился с парнем из Новосибирска, мы вместе ходили на уколы и потом совместно сдавали костный мозг. У него были какие-то сложности с венами на руках, поэтому ему делали через сосуды на шее. Иными словами, руки у него были свободны, и он мог слушать музыку, смотреть фильмы и даже решать рабочие вопросы.

Мурманские журналисты приняли участие в донорской акции Подробнее

– Вам было страшно перед самой процедурой?

– Конечно, это был для меня стресс. Я не понимал, как мой организм среагирует. Тем более никогда прежде не был даже донором крови и не представлял себе, как всё происходит. Кстати, я стал вторым донором костного мозга из Мурманской области. У меня была возможность пообщаться с предшест­венником: он более 80 раз сдавал кровь на станции переливания, для него это было нормой. А мне было сложно, но я настроился – и всё прошло спокойно. Мне кажется, даже из пальца кровь больнее сдавать! В клинике работают очень грамотные специалисты, они всё рассказывают, подбадривают. Я, например, узнал, что у меня шесть литров крови в организме.

«Мимо ходили малыши с капельницами»

– А что было после донации? Какие ощущения?

– Перед самой процедурой я не ел и не пил, поэтому была какая-то слабость, лёгкая головная боль. Но всё это достаточно быстро прошло. Ещё в течение трёх дней я оставался в Петербурге, у меня брали кровь, чтобы посмотреть, как восстанавливается организм. После процедуры поднимается уровень лейкоцитов, нужно было дождаться, когда всё придёт в норму.

Российский донор – это свет в конце туннеля для матери. Я бы не смог спокойно жить, если бы понимал, что был шанс спасти кому-то жизнь, но я струсил и не воспользовался им.

– Донору не рассказывают, кто его реципиент: таковы правила. Но могут назвать пол или возраст. Вам рассказали?

– Мне сказали только, что он младше и из Новосибирска. Мы даже смеялись с моим новым другом, что я спасаю человека из Новосибирска, а он, быть может, из Мурманска!

– Алексей, а что всё-таки для вас стало триггером, чтобы принять решение стать донором костного мозга?

– Я представил, что есть мама, которая не может помочь своему ребёнку, потому что поиски донора за границей – это огромная работа и безумные деньги: более 1-2 млн рублей. Российский донор – это свет в конце туннеля для матери. Я бы не смог спокойно жить, если бы понимал, что был шанс спасти кому-то жизнь, но я струсил и не воспользовался им. От доноров ничего особенного не требуется – только желание и время, все расходы на дорогу и проживание были покрыты.

Знаете, нас готовили к процедуре в детском отделении, мимо ходили малыши с капельницами на колёсиках. Возможно, кому-то из них мы и помогали, а кто-то так и не дождётся этой помощи, потому что донор не найдётся.