Есть профессии, в которых случайные люди надолго не задерживаются. Одна из таких – медицинская сестра. Их называют королевами больницы, тихо добавляя: бойцы невидимого фронта. В середине мая во всём мире отметили День медицинской сестры. «АиФ на Мурмане» побеседовал со старшей медсестрой 1-го отделения (хирургического) Мурманского областного онкодиспансера Надеждой Борисовой и узнал, как с годами менялось отношение пациентов к медработникам и почему сегодня молодёжь не идёт в медсёстры.
«К смерти сложно привыкнуть»
Александра Михова, «АиФ на Мурмане»: – Надежда Александровна, почему вы выбрали эту тревожную профессию?
Надежда Борисова: – В нашей семье не было врачей, и мама сказала, что кто-то обязательно должен стать медиком. Выбор пал на меня. После восьмого класса из Мурманска я поехала сдавать экзамены в медучилище в Тамбов, где со времён эвакуации жила бабушка. Дедушка, кстати, пропал без вести под Кандалакшей.
Я поступила на фельдшерское отделение, а после обучения меня отправили работать в посёлок Ржакса, сразу в два детских садика. Совсем немного там поработала, мне это было совершенно не интересно, ведь я мечтала о хирургии. В Мурманске как раз открылся онкодиспансер (в декабре 1969 года. – Прим. авт.), и в 1972 году я приехала сюда работать. Так по сей день в одном отделении и тружусь.
– За эти годы в работе медицинской сестры многое изменилось?
– Очень многое. Во-первых, раньше не было одноразовых инструментов. Ночью мы собирали капельницы, точили скальпели. Во-вторых, отделение было рассчитано на 70 коек, больных было много, а палаты такие маленькие, приходилось пациента после операции носить на руках. Если сейчас мы можем привезти его на каталочке, то тогда – только на себе. Но и сегодня есть свои минусы: много времени уходит на бумажную работу, пациентам достаётся меньше внимания.
«Выгорание – это не что иное, как усталость. Все устают с годами. А в пандемию нагрузка ещё увеличилась».
– А пациенты поменялись?
– Да, сегодня пациенты стали грамотнее, они многое знают, читают, могут себе позволить сделать медсестре или врачу замечание. Раньше доверия больше было, мне кажется.
– Вы помните своего первого умершего пациента?
– К смерти привыкнуть сложно, сколько бы ты лет ни отработал. Очень тяжело смотреть, как уходит человек. Я пришла в отделение, когда мне было 20 лет, и до сих пор помню умершую девушку. Она работала парикмахером, всем предлагала причёску сделать. Вот сегодня мы с ней разговаривали, а на следующий день я пришла на работу, и она уходила практически у меня на руках. Это так больно и обидно, я никак не могу забыть её глаза. Она всё кричала: «Помогите, помогите!» На всю жизнь запомнила. (В глазах Надежды Александровны заблестели слёзы.)
«Устаёшь, конечно, а без работы не могу. Это мой второй дом, а может быть, и первый».
– В пандемию стали больше говорить о профессиональном выгорании медиков. Вам знакомо это чувство?
– Конечно, знакомо. Выгорание – это не что иное, как усталость. Все устают с годами. А в пандемию нагрузка ещё увеличилась. К нам тоже поступали пациенты с коронавирусом, отделение даже ненадолго закрывалось на санобработку. Потом всё равно продолжили принимать больных. В самый пик заболеваемости коронавирусом и сотрудники болели, и пациенты. Устаёшь, конечно, а без работы не могу. Это мой второй дом, а может быть, и первый. Дома только отдыхаешь и спишь, а вся жизнь проходит здесь. Я не представляю себя без работы. В выходные, чтобы отвлекаться, в бассейн хожу, занимаюсь скандинавской ходьбой, раньше на лыжах каталась.
Женская сила
– Одна из главных задач старшей медсестры – решение кадровых вопросов. У нас хватает медперсонала?
– Категорически не хватает! По всей стране медсестёр не хватает, это не только у нас такая ситуация. Хотя сегодня уже и зарплата достойная – от 45 тыс. рублей и выше, а люди всё равно не идут. Кстати, у нас и уборщицы неплохо зарабатывают – от 24 тыс. рублей, и на эту должность люди просятся даже. А вот палатных сестёр мало… Не знаю, почему так. У нас два медколледжа в области работают, есть вечернее отделение, но куда-то уходят выпускники. Хотя мы встречаемся со студентами, как говорится, ездим на торги, объясняем, какое у нас отделение, зарплата. Но сейчас много частных клиник работает, кто-то идёт в косметологию, стоматологию или массажистом. Там полегче. Всё-таки работа в абдоминальном отделении, особенно в хирургии, самая тяжёлая: у нас пациенты долго лежат, за ними нужен особый уход.
– Сколько сегодня на одну палатную медсестру приходится пациентов?
– В хирургическом отделении на одну медсестру должно быть 20 пациентов, но это так положено. А на самом деле больше. Сегодня у нас лежит 61 пациент, а работают две палатные медсестры – по 30 человек, получается. Работы очень много, и она тяжёлая.
«Каждый, кто поступает в медицинский, должен задуматься, сможет ли он работать с людьми, с тяжёлыми пациентами, чтобы не было брезгливости. Если человек нетерпеливый, он не сможет работать в медицинской сфере».
– А как вы отбираете людей на работу?
– Ко мне новеньких присылает отдел кадров, я прежде всего смотрю на внешний вид. Если человек сам неопрятен, то он и работать так будет. Кроме того, всегда разговариваю, узнаю, где прежде работал или как учился, откуда, с кем живёт. Важно понять, какой у человека настрой на работу, надол-го он к нам или на денёк – были и такие случаи! Неделю отработала, не понравилось, ушла. Некоторые потом возвращаются, но я таких тоже не желаю брать: если она сегодня ушла, то может нас подвести в любое время. Я всегда объясняю, что у нас тяжёлые пациенты: один жить не хочет, другой со всем смирился, третий требует лечения. Рассказываю, как с каждым из них себя вести. Научить – мы всегда научим, тут важно понять, что это за человек. Каждый, кто поступает в медицинский, должен задуматься, сможет ли он работать с людьми, с тяжёлыми пациентами, чтобы не было брезгливости. Если человек нетерпеливый, он не сможет работать в медицинской сфере.
– Мальчики к вам приходят работать? Или медбрат – непрестижная профессия?
– Нет, почему, у нас были медбратья, но, правда, надолго они не задерживаются – уходят в скорую работать. Они же в основном фельдшера. Были ребята, которых присылали из военкомата для прохождения альтернативной службы, уборщиками работали. Один мальчик, отработав санитаром, пошёл учиться в медучилище, скоро закончит и будет фельдшером – так ему у нас понравилось! Но в основном это, конечно, женская профессия. Мы же как матери, даём пациенту внимание, ласку, заботу. Мужчины всё равно немного посерьёзнее, они как солдаты. А к онкологическим пациентам нужен особый подход, они к нам уже с нарушенной психикой приходят. С ними надо разговаривать – успокаивать, уговаривать, не то что ласкаться, а объяснять ситуацию. Именно поэтому девочки не только как медсёстры работают, а ещё как психологи.
– А агрессивными ваши пациенты бывают?
– Бывают, к сожалению. Все вместе стараемся их успокоить. Один поговорил, другой, третий. Если начинаются психозы, то тут уже не наша работа – этим врачи занимаются.
«Больные как родные»
– Как проходит ваш день?
– Прихожу рано, около 7 утра, сразу иду по палатам: я обязательно должна знать, как пациенты провели ночь. С сёстрами поговорю, они знают, что я рано прихожу. А после 8 утра начинается рабочая суета: больничные листы, справки, выписки.
– А вам по характеру что ближе – бумажная работа или помощь пациенту?
– Я же начинала палатной медсестрой, правда, очень хотела работать в операционной, но тогда с этим было сложно – много было желающих. Вообще операционная — это элитное отделение, там очень интересно работать. Но не было места, и заведующий отделением сказал: иди в перевязочную. Так и проработала там до 2007 года, пока меня не повысили. Мне до сих пор эта работа ближе, если честно.
– Но вы и сейчас, наверное, мастер-классы в перевязочной устраиваете?
– Конечно! (Смеётся.) Иногда там и работаю, когда нужно кого-то на время отпуска заменить. Я и в процедурном кабинете работала, и на посту – а как иначе, мы все друг друга подменяем.
– У вас такой огромный опыт, вы можете сами вколоть пациенту, предположим, обезболивающее или вам обязательно нужно спросить у врача?
– Нет, только врач может назначать медикаменты. Знать-то мы знаем, но не имеем права этого делать. Однако у нас всегда рядышком дежурный врач, к которому можно подойти. Сейчас очень много пациентов с аллергией, астматиков, сердечников. Даже анальгин практически не дают: он вызывает разные реакции.
– Средний медперсонал нередко называют бойцами невидимого фронта. Вся слава обычно достаётся врачам, в то время как вы ближе к пациентам. Не обидно?
– Ну что вы! Наши пациенты и к сёстрам, и к врачам одинаково относятся. Доктор действительно меньше видит больного. У нас же часто лежат одни и те же. Сначала мы их оперируем, потом они к нам приходят на «химию», потом на обследования. Они уже как родные для нас. И мы так радуемся, когда они уходят от нас вылеченными.
В Заполярье лучшая медсестра работает в Апатитско-Кировской больнице 
Медсестра из Печенгской больницы вышла на пикет 
Спрос на медсестёр в Мурманской области вырос на 314% 
Чибис о зарплате санитарки Кольской ЦРБ: она лукавит 
Медики из Колы пожаловались Путину на отсутствие ковидных выплат