19 декабря региональный парламент отмечает 25-летие. «АиФ на Мурмане» побеседовал с первым председателем Мурманской областной Думы Павлом Александровичем Сажиновым.
Ими законы писаны
Александра Михова, «АиФ на Мурмане»: – 20 марта 1994 года в Мурманской области прошли первые выборы в региональный парламент. Время было непростое: люди не доверяли власти. Павел Александрович, почему вы решили стать депутатом?
Павел Сажинов: – Я сначала участвовал в выборах в Государственную Думу, которые прошли 12 декабря 1993 года. Но от нас был избран первый министр иностранных дел Андрей Козырев: тогда можно было членам правительства избираться в Госдуму. Затем уже было принято постановление главы администрации Мурманской области Е. Комарова (глава администрации региона в 1991–1996 годах) о проведении выборов в облдуму. И 20 марта состоялись выборы.
В то время я работал почасовиком в пединституте (ныне Мурманский арктический государственный университет), преподавал политологию. На постоянной основе я не был трудоустроен, то есть избирался как безработный. Наверное, я единственный безработный за всю историю работы областной думы.
Вы правы, ситуация была очень сложная: у людей ещё не прошли воспоминания о расстреле Верховного Совета, к органам власти было огромное недоверие. Выборы в Госдуму и голосование по Конституции РФ прошли с очень низкой явкой.
– Правда, что вы принимали участие в написании российской Конституции?
– Я участвовал в Конституционном совещании с первого дня и до тех пор, пока не был расстрелян Верховный Совет. Мы завершили работу в июле, в большом зале Кремлёвского дворца прошло подписание документа. Многие были не согласны с некоторыми положениями Конституции.
– Какие статьи вызывали споры?
– Прежде всего вопросы реализации прав граждан. Права прописаны, но не подкреплены обязательствами со стороны государства. Вопрос земли трактовался, на мой взгляд, не совсем корректно. И в последующем наша дума обращалась в Конституционный суд как раз по этому вопросу. Замечания были к разделам о полномочиях органов власти и местного самоуправления.
Наша секция, представляющая регионы, была самая многочисленная – почти 300 человек. От Мурманской области было четверо: я, глава управления администрации области Побединская, Евдокимов и Комаров. Помню, мы жили в гостинице «Россия», а перед ней был палаточный городок – ужас, что было! Бардак, какого я нигде прежде не видел!
– Давайте вернёмся к нашим выборам в областную думу.
– Дума была определена в составе 25 депутатов, но 20 марта избрали только 13 человек. Мы образовали собрание депутатов, меня избрали председателем. Конечно, мы могли бы работать и как дума, но не способны были бы принять ни одного решения. Поэтому отсрочили создание законодательного органа до 19 декабря, после довыборов в ноябре. А потом ещё в течение года прошли дополнительные выборы, то есть избирались мы два года.
– В итоге набрали 25 человек. Что это были за люди?
– Дума первого созыва была самой молодой по своему составу, средний возраст – 45 лет (сейчас, к примеру, уже далеко за 50). У молодых людей всегда присутствует желание проявить себя.
– Почему сегодня молодые люди не идут в политику?
В составе первого созыва было двое рабочих с заводов, профсоюзные работники, директора предприятий и школ, сотрудники правоохранительных органов, врачи, спортсмены, журналисты, главы муниципалитетов – самые разные представители общества. Сейчас этого тоже, к сожалению, нет: однобокие составы.
– Сегодня только Владимир Ахрамейко остался в думе из той плеяды первого созыва?
– Владимир Николаевич был избран 20 марта 1994-го, но он не сразу перешёл в думу – оставался главой администрации Кандалакши. На работу к нам шли с большой осторожностью. Не все были уверены, что это постоянный орган, а многие не хотели бросать насиженные места. Да и зарплата была такова, что немногие хотели идти.
– А сколько тогда получал депутат?
– Я сейчас не припомню точно, но на уровне капитана третьего ранга. Может быть, чуть выше. Непросто было начинать, мы же с нуля всё создавали. Ничего не было, даже помещения. Нынешнее здание находилось на балансе рыбного порта и принадлежало РФ, мы ничего не могли перестраивать. Не было зала заседания – собирались в здании администрации области. Кстати, первоначально указом президента было объявлено, что новым законодательным органам передаются помещения, которые занимали предыдущие представительные органы, но у нас его долго не было: администрация заняла здание и не хотела его отдавать.
– Как складывались взаимоотношения с исполнительной властью?
– Первоначально непросто: появился депутатский корпус, который задавал неудобные вопросы, – возникали трения. Но по принципиальным вопросам мы всегда находили понимание.
Администрация нам тогда внесла очень мало законопроектов, в основном мы сами разрабатывали их. Первый закон писал своей рукой – «О статусе и сроке полномочий Мурманской областной Думы первого созыва». Его приняли на первом заседании. Мы пришли совершенно неподготовленные к такой работе, нас никто не учил разрабатывать законы. Конечно, юридическое образование имели некоторые депутаты, но это совершенно другая работа. Учились, нарабатывали практику, обменивались опытом с другими субъектами. В СЗФО большинство парламентов были избраны в марте, за исключением Мурманской области и Санкт-Петербурга.
Закон катком прошёлся
– Какой остросоциальный закон был принят в первые годы работы?
– Для областной думы первого созыва все вопросы, которые касались социальной тематики, были на острие. В числе первых был принят закон об обеспечении жильём детей-сирот. Учитывая возросшую заболеваемость туберкулёзом, мы законом предоставили некоторые льготы медработникам, работающим с туберкулёзными больными. Наверное, одними из первых в стране приняли закон об архивном деле. Предприятия закрывались, а зачастую личные дела сотрудников выбрасывались и сжигались. Если бы закон не был принят, куда бы пошли люди за документами для пенсии? Всё это было в первом созыве.
Не было денег: людям месяцами не платили зарплаты, пенсии. Я тоже не всегда вовремя выплачивал зарплату депутатам. Предприятия начали сыпаться, поэтому многие вопросы касались их поддержки. Троллейбусное управление, облгаз освободили от уплаты налога за землю. Мы приняли закон о прибрежном промысле, чтобы поддержать тех, кто живёт в Терском районе, Териберке, Кандалакше. Правда, прокуратора вынесла нам протест. В суде сказали, что мы превысили полномочия, заступили на «федеральную» территорию.
Были отсрочены платежи по налоговой задолженности целому ряду предприятий. Это спасло их от развала и банкротства, а в конечном итоге – экономику области. Чуть позднее по инициативе думы, так как правительство возражало, был принят закон о статусе Мурманска как столицы Заполярья. Город получил финансовую поддержку (кстати, в 2020 году она составит более 300 млн рублей).
Большое количество законов думой первых созывов было принято по вопросам работы государственных органов и по восстановлению местного самоуправления, вся система которого в 90-е годы была разрушена.
Первый бюджет области мы приняли накануне финансового года только на 2001 год. На 1995 год бюджет приняли в июне – не было ясности, что получим от предприятий. Каждый день начальник управления финансов отслеживал, сколько денег поступило в бюджет.
Искали возможности сократить бюджетные расходы. Неслучайно у нас появились закрытые территориальные образования – Североморск, Полярный, Видяево. Мы сохранили все ЗАТО, которые были в советское время. А это значит, они получили федеральное финансирование и у нас сократились расходы бюджета. Однажды даже выезжали в Минфин РФ, стучали кулаком по столу замминистра, требуя дотации для области.
– Добились своего?
– Добились, это не так часто бывает. Тогда ситуация была аховая. С 1996 года я и Комаров стали членами Совфеда, тогда ставить вопросы стало легче. Ставить – реализовывать тоже непросто.
– А приходилось принимать, как сейчас принято говорить, непопулярные законы?
– Непопулярные законы пошли уже в третьем созыве думы. Это прежде всего по ФЗ № 122, который многих, не только северян, лишил льгот. Конечно, он прошёлся катком по всей России. Мы старались минимизировать негативные последствия, но компенсировать всё за счёт областного бюджета невозможно.
ЗАТО и за это
– С какими обращениями к вам приходили люди?
– Большинство обращений было связано с тяжёлым материальным положением или с получением жилья. Сейчас уже забыли, а раньше область строила для уезжающих северян жильё в средней полосе. Сейчас эти программы практически перестали действовать.
– Какие законодательные инициативы вы предлагали Федерации?
– Наших обращений было очень много. Самая серьёзная инициатива – распространение на военнослужащих льгот, которые существовали для гражданских, с точки зрения оплаты труда. Раньше военные на Крайнем Севере получали надбавку только 50 % к основному окладу и званию. Внесение изменений в закон «О статусе военнослужащих» шло очень тяжело. Мы его проводили вместе с зампредседателя комитета по обороне и безопасности Госдумы В. Волковым. Я был тогда заместителем председателя такого же комитета в Совфеде. Поправки в закон приняли в октябре 1999 года. Б. Ельцин закон не подписал и не вернул в парламент: видимо, боялся, что депутаты преодолеют вето президента. Так закон и лежал без движения, пока 31 декабря его не подписал уже В. Путин. Предполагаю, этот закон был им подписан одним из первых. Конечно, было удовлетворение, что удалось решить вопрос. Военные получили удвоение зарплаты, а в результате это позволило сократить их отток с Северного флота и из воинских частей в других северных регионах.
Серьёзная работа шла и по увеличению финансирования ЗАТО и по сохранению финансирования в соответствии с законом о льготах для северян.
– Сегодня, к сожалению, ЗАТО выглядят неприглядно, во многих посёлках заколоченные дома…
– В значительной мере это связано с большим сокращением вооружённых сил. К тому же ослабло внимание со стороны центра и в целом к северным регионам. Федеральный закон о льготах для северян практически выхолощен: из 37 статей осталось меньше десяти действующих.
– Получается, решили сэкономить на северянах?
– Как вы думаете, сегодня доверие к депутатам выше, чем в далёком 1994-м?
– Я же уже не депутат!
– Так вам со стороны виднее!
– Я думаю, доверие не очень большое. Явка на всех выборах низкая, люди голосуют ногами. Многие разуверились в том, что власть действительно выражает интересы народа. В ней очень часто оказываются те, кто себя запятнал. Каждый день: то один, то второй ворует! Простой человек за буханку хлеба забудет заплатить – его сразу хватают и судят, а тут воруют миллионами!
Смотрите также:
- Полярный стимул. Когда молодёжи вернут северные надбавки? →
- Андрей Чибис: «То, что я делаю сейчас, – разминка!» →
- Кредит доверия. Чего северяне ждут от чиновников? →