На прошлой неделе в ассоциации «Арктические гиды» сделали громкое заявление: жажда наживы убивает китов в Териберке. По их мнению, животных травмируют туристические суда. Соответствует ли это действительности?
Об этом и многом другом murmansk.aif.ru рассказал первый заместитель директора по науке Мурманского морского биологического института, доктор биологических наук, профессор, почётный полярник Павел Макаревич.
Горбачи идут на дно?
Алёна Гаврилова, «АиФ—Мурманск»: — На прошлой неделе в СМИ попало обращение местной ассоциации гидов, в котором говорилось: горбатых китов у берегов Териберки травмируют винтами катеров. Такое в принципе возможно?
Павел Макаревич: — По моему опыту скажу: скорее всего, нет. Я долгое время ходил в море, и, естественно, я и мои коллеги этих животных встречали неоднократно. Наблюдение за ними входило в наши служебные обязанности во время научных исследований. В контексте вашего вопроса ещё могу подумать о белухах: это тоже китообразные, у которых небольшая скорость и незначительное время нахождения под водой. Киты же, в особенности горбатые (или горбачи, как их ещё называют), более быстрые, манёвренные и ныряют на глубину до 300 метров. Вот они-то могут быть под водой до 20-30 минут. Эти животные очень легко уходят от судов, за ними даже наблюдать непросто: когда те ныряют, ещё нужно угадать, в каком месте они вынырнут! Иными словами, физический вред горбатым китам нанести крайне сложно. На этом и основаны мои сомнения.
С другой стороны, то, что туристы смогли приблизиться к животным намеренно, думаю, реально. Зачем это делается — моральная сторона вопроса, а есть и юридический аспект. Существует федеральный закон о животном мире, в котором прописана ответственность за нарушение существующих норм. Я говорю о главе, посвящённой охране объектов животного мира. Если соблюдать законодательство, думаю, никаких противоречий возникнуть не должно. К слову, на своём опыте я не сталкивался с юридической практикой именно в отношении китов.
«То, что туристы смогли приблизиться к животным намеренно, думаю, реально. Зачем это делается — моральная сторона вопроса, а есть и юридический аспект».
Почему такие теории попадают в медиапространство — вопрос резонный. Всё упирается в работу блогеров. Я бы хотел увидеть реальные кадры в подтверждение того, о чём они рассуждают. Повторюсь: мне очень сложно представить, чтобы эта информация оказалась правдой.
— Как, на ваш взгляд, форсированное развитие туризма в Заполярье сказалось на биологическом разнообразии Кольского полуострова?
— Я бывал в различных туристических районах России и зарубежья. Говорить, что в Мурманской области такая работа приобрела колоссальные масштабы, я бы не стал. Тем более учитывая, что природные возможности Кольского Севера весьма ограничены для приёма туристов. Даже если мы опять вернёмся к теме китов, их у берегов Баренцева моря можно наблюдать по большей части летом и немного осенью. Зимой и весной их и вовсе наблюдать невозможно. В принципе, увидеть их — нечастая удача. Они появляются в поисках пищи, например, когда приходит мойва, то есть в ограниченные сроки. Да и доступных пунктов наблюдения тоже немного: Ура-Губа, Териберка, Лиинахамари. В общем, какого-то серьёзного влияния на экологию и морские экосистемы развитие туризма оказывать не может.
Эндемики в океанариуме
— Хотелось бы поговорить о ситуации с тюленями мурманского океанариума. Не так давно было озвучено: животные остаются в Мурманске, при этом до сих пор не утихают споры о том, целесообразно ли было предложено перевезти их в Москву. На ваш взгляд, это безопасно?
— Скажу не как сотрудник института, выражу личное мнение: океанариум Мурманску нужен не только как развлекательный актив, это и научно-просветительское учреждение, которое выполняет образовательную функцию. В коллекции океанариума находятся эндемики (животное или растение, обитающее в пределах ограниченного пространства и присущее только какой-либо одной территории. — Прим. ред.) северных морей — это и тюлень, и лахтак (морской заяц), и нерпа. Конечно, он должен продолжать работать дальше.
«Океанариум Мурманску нужен не только как развлекательный актив, это и научно-просветительское учреждение, которое выполняет образовательную функцию».
Что касается вопросов транспортировки животных, всех деталей я не знаю, однако существуют отработанные методики, как это можно сделать безопасно. Наш институт уже проводил такую работу: мы перевозили морских животных из Архангельска, с Дальнего Востока. Поэтому, если чётко придерживаться отлаженного порядка действий, всё реально и большой вред животным нанесён не будет. Другой вопрос, где животным будет лучше после перевозки: в Мурманской области либо же в другом месте. Ответить однозначно очень сложно. Деталей я не знаю, но одно можно сказать совершенно точно: обсуждения дальнейшей судьбы океанариума вошли в правовое поле, ведь в дело вмешалась прокуратура. Вердикт надзорного органа совершенно справедлив: имеет место нарушение закона, которое нужно устранить. Без этого работа океанариума невозможна.
Крабовая «перестройка»
— Санкции Запада оказали влияние на многие сферы. Как они отразились на работе вашего института?
— Сказать, что санкции не повлияли на нашу работу никак, конечно же, нельзя. Это не будет соответствовать действительности. Мы начали ощущать первые сложности гораздо раньше, ещё до начала событий февраля этого года. Благо у нас есть возможности избежать серьёзных негативных последствий. Всё-таки есть параллельные пути получения высокотехнологического оборудования и его составляющих. Кроме того, сегодня нам доступны и аналоги зарубежных разработок. Помимо прочего, нас выручают кооперации: мы можем выполнять определённую работу у соседей, коллег по институтам в нашей академической среде и в отраслевых учреждениях, не покупая дорогого оборудования. Это позволяет экономить средства и избегать дефицита ресурсов.
«Мы можем выполнять определённую работу у соседей, коллег по институтам в нашей академической среде и в отраслевых учреждениях, не покупая дорогого оборудования».
В этом году мы выполняли капитальный регистровый ремонт нашего судна. Он начался на фоне существующих сложностей, ещё в августе этого года. Работы были полностью завершены, хотя их масштаб был достаточно большой, всё-таки судно возрастное. Тем не менее оно уже вышло в море. В общем, если говорить в целом, негативного влияния на качество нашей деятельности мы с коллегами не испытываем.
— Около пяти лет назад СМИ сообщали, что наши учёные получили награду за работу с тюленями, которые могут быть полезны для военных. Расскажите, такая работа ещё ведётся?
— Ответ на ваш вопрос составляет государственную тайну.
— Недавно стало известно, что из-за глобального потепления камчатский краб может освоить новые районы Арктики. Говорят даже о его дальнейшем распространении в восточных и северных районах Баренцева моря, а также на юг вдоль норвежского побережья. Это реально?
— Камчатский краб не уходит в Карское море, он остаётся в Баренцевом. Здесь если и можно говорить о каких-то территориальных колебаниях, то они невелики. В данном вопросе наблюдается зависимость от глубин: камчатский краб не живёт на глубине больше 250 метров, глубины до 500 метров — зона жизнедеятельности краба опилио, поэтому камчатский не может колонизировать всё Баренцево море, это просто нереально, вне его физиологических возможностей.
А вот что касается опилио, то его устойчивую популяцию зафиксировали в Карском море. Это означает, что особи в указанном районе были обнаружены учёными на различных стадиях развития: и личинки, и молодь, и взрослые самки с икрой, то есть речь идёт о полном воспроизведении краба в пределах конкретной территории.
«Краб не изменил биоразнообразие и продуктивность экосистем Баренцева моря».
Конечно, структура сообщества меняется, но в целом видовое разнообразие не страдает. Вот когда в начале 2000-х годов в наши воды стал активно заселяться камчатский краб, была теория, согласно которой он должен был уничтожить всю кормовую базу для прибрежной трески. Тогда наш институт высказал мнение, что есть определённый взрыв численности и изменения в биоценозах, но рано или поздно в природе всё стабилизируется. И мы в этом убедились: краб не изменил биоразнообразие и продуктивность экосистем Баренцева моря. Я думаю, подобный сценарий повторится и в Карском море. Определённая перестройка ожидается, однако крабов не будет так много, чтобы они смогли уничтожить всё живое.
В Мурманской области начали проводить социальные экскурсии 
В Мурманской области в 2023 году появятся оборудованные пляжи 
В Кировске «Снежная деревня» откроется 30 декабря 
«А дома лучше». Мурманчане вышли на митинг в поддержку тюленей 
Пёс его знает. Почему закон о жестоком обращении с животными не работает?