В Мурманской области сегодня проживают 862 ветерана Великой Отечественной войны, в их числе участники и члены их семей, инвалиды, блокадники, несовершеннолетние узники концлагерей и труженики тыла. Один из них — Иннокентий Александрович Болтинский.
Накануне Дня Победы корреспондент murmansk.aif.ru вместе с председателем мурманского комитета ветеранов войны и военной службы Евгением Левченко и главой областного отделения Российского детского фонда Верой Пухкан навестили фронтовика и узнали, чем сегодня наполнена его жизнь.
Про каши и песни
Свой день Иннокентий Александрович начинает рано, зарядка у 96-летнего ветерана занимает полчаса: круговые движения рук, лёгкие шажки ног, массаж лица и шеи, неспешные полунаклоны тела. И вот он уже направляется на кухню. Здесь у него постоянный утренний ритуал: приготовление каш.
«Зарядка у 96-летнего ветерана занимает полчаса: круговые движения рук, лёгкие шажки ног, массаж лица и шеи, неспешные полунаклоны тела».
«Сегодня сварганил перловую кашу. Варил её недолго, но всё же настаивал на малом огне несколько минут после приготовления, чтобы стала помягче, — делится советом Иннокентий Александрович. — Никого не прошу мне помогать. Другие блюда готовит доченька: вкусные получаются у неё супы, винегрет, заливное, котлеты. Леночка у меня золото, без неё просто не представляю свою жизнь. Это раньше мы с супругой Ниной Александровной обходились сами. А теперь она ушла от меня в мир иной, потому все надежды на дочерей. Лена – младшая, а старшая – Надя, медработник, на пенсии сейчас, но за мной присматривает постоянно, посему ни поликлинику, ни врачей не посещаю, обхожусь заботами родных и близких».
Елена рассказала murmansk.aif.ru, что отец неприхотлив в пище: он с удовольствием ест помидоры, огурцы, яблоки, груши, манго, апельсины, бананы. Не прочь полакомиться медком и вареньем, любит посидеть за чашкой чая и кофе, выпить немного молока или йогурта. Однако всё это максимум до 18:30. Затем он смотрит фильмы по телевизору и готовится ко сну. Очень любит передачи с Малаховым по выходным, когда тот собирает народ, исполняющий песни.
«Да, любит наш дедушка попеть. В молодости и зрелом возрасте пел и за праздничным столом, и в лесу, когда за грибами ходили, и на отдыхе, и даже на рыбалке. И сейчас подпевает у телевизора. Знает много народных мелодий», — рассказала Елена.
«Фронтовик любит передачи с Малаховым по выходным, когда тот собирает народ, исполняющий песни».
Попросили Иннокентия Александровича спеть что-нибудь. Не всякий и молодой согласится, застесняется, но ветеран, сидя на диване, кивнул: «Сейчас спою…»
«По полю танки грохотали, матросы шли в последний бой, а молодого краснофлотца несли с разбитой головой… Прости-прощай, моя Одесса, тебя я грудью защищал (глаза ветерана наполнились слезами), и за тебя, моя Одесса, жизнь молодую я отдал», — спел он.
Песня была очень популярна в Советском Союзе, когда вышел фильм «Большая жизнь» в 1940 году. Во время войны её пели в разных вариациях. Иннокентий Александрович тоже пел в своей интерпретации: «Играй, играй, моя гитара, среди огромных волн огня, одна девчоночка любила — и та забыла про меня…» Нетрудно догадаться, где в годы войны служил и воевал матрос Болтинский.
«Возьмите на войну»
Кеша из деревни Межник Котласского района Архангельской области узнал о начавшейся войне от своих друзей-шестиклассников, с которыми купался на речке. Его старшего брата сразу призвали на фронт, там он и погиб в первый год войны. Мама умерла в 1942-м. Отца не было. И решил паренёк отправиться на фронт сам, так как в военкомате дали отлуп: «Иди-ка домой, пацан! Иди в колхоз работать. Подрастёшь, вызовем…» Поход на фронт закончился провалом. На следующий год Кеша схитрил в военкомате: «Мне скоро 18. Через пару месяцев. Возьмите на войну». Военком осмотрел хилого паренька, записал в блокнот: «Проверить…» Однако события на фронте были напряжёнными, и до проверки дело не дошло. Паренька, прибавившего себе год жизни, направили на сборы в учебку, а потом на Соловецкие острова в состав морского отряда Северного флота. Тут Кеша и познал, что такое шторма, дисциплина и военные катера. Соловецкий опыт помог матросу Болтинскому в службе на линкоре «Архангельск» Северного флота. Пришлось в составе БЧ-7 и тяжёлые снаряды подносить, и пороху понюхать, и удары торпед немецких подлодок отражать. Да и страху натерпеться пришлось, когда самолёты врага сбрасывали бомбы на линкор. Потом началась Петсамо-Киркенесская операция, и наводчик по вертикали БЧ-7 стал участником 10-го сталинского удара.
К счастью, операция завершилась успешно, и через пару месяцев старшего матроса стали готовить к переброске на Черноморский флот. Близилась Победа, а потому настроение у северянина было приподнятое. К тому же на Черноморском флоте готовилась экспедиция моряков из Севастополя и Одессы в Италию, из которой по программе репараций надо было перегонять переданные СССР суда. Пять таких походов совершил уже старшина первой статьи Иннокентий Болтинский. Проявил храбрость, когда приходилось отражать шпионские атаки на корабль, брать на абордаж катер, который напал на экипаж советских моряков.
«Началась холодная война: строили нам англосаксы всякую пакость. Мы их укрощали по-русски: замечали эти проделки и давали по сусалам. Боялись нас!».
«Однажды получили итальянский корабль, встали на рейде, бросаем якорь, а он отрывается и летит на дно. Оказывается, подпилили цепь — вот он и рухнул в воду, — вспоминает Иннокентий Александрович. — Пришлось повозиться и поволноваться, чтобы нас не унесло на рифы. Не хотели и англичане отдавать нам корабли и катера. Началась холодная война: строили нам англосаксы всякую пакость. Мы их укрощали по-русски: замечали эти проделки и давали по сусалам. Боялись нас!»
Письмо в Президиум
Иннокентий Александрович демобилизовался только в октябре 1951 года.
«Нина должна была меня встречать, но она на день раньше пришла к поезду, перепутала дату».
«Собрался быстро, волновался, но прощались с однополчанами сердечно. И на поезде поехал домой. А в Коноше пересадка была. Увидел там девушку. Сердце заколотилось, робость влезла в душу, а мой товарищ-попутчик, который тоже на неё глаз положил, не растерялся и адрес у красавицы попросил. Она в Мурманск отправилась. Через час и мы поехали дальше. Я у него спрашиваю: «Ты ей писать будешь? В Мурманск поедешь к ней?» «Нет, зачем?» «Дай адрес, я напишу». И написал из своей деревни. Стали переписываться. А потом она как бы позвала меня в Мурманск – там жила. И я собрался в путь. Приехал сюда, Нина должна была меня встречать, но она на день раньше пришла к поезду, перепутала дату. Вышел из поезда в 6 утра. Поехал по адресу, на который писал письма. А её дома не оказалось, но я знал номер магазина, где она работала. Ой, что было: там все ахнули, когда я заявился. Сам тоже растерялся. А вечером она меня к себе позвала. Вот так и сроднились навек. Тесно было жить с её родными, сняли комнатку маленькую, барак, народу тьма. Я на работу стал устраиваться, а особо-то никому не нужен. Меня на пароходик послали, а там только электрик требовался. А я электрик, что ли? Послал капитан лампочку поставить в каюте. Справился. Так и пригодился. А потом нашёл работу на судоверфи: побольше зарплата, такелажником стал, на электромонтажника выучился — проработал там 35 лет до пенсии».
Молодым нужно было своё жильё, и тут с ними целая история приключилась.
«Я решился написать члену Президиума ЦК КПСС (Николаю Швернику, председателю Президиума Верховного Совета СССР. – Прим. авт.): мол, так и так, фронтовик, живём очень плохо. Однажды за мной прибегают из судового профкома: «Срочно к главному инженеру!» Иду, у него и директор судоверфи сидит. Ну и стали мне выговаривать. А я что? Отговариваюсь, что просил же дать какое-нибудь жильё, — рассказал Иннокентий Александрович. — Чего начальники всполошились-то. Шверник письмо им прислал — в трёхдневный срок предоставить Болтинскому жильё. Ну и дали мне комнатку отдельную на Петушинке. Для нас это было счастьем. А позже и квартиру выделили, там старшая дочка родилась. Потом уж и младшая, родные мои! С Ниночкой радовались, жили мирно, любовно, счастливо. Вот только недавно похоронили её. Как будто что-то оборвалось внутри, благо дочки рядом были».
«Шверник письмо им прислал — в трёхдневный срок предоставить Болтинскому жильё. Ну и дали мне комнатку отдельную на Петушинке».
Елена грустно улыбнулась и призналась: сначала отец потерялся, переживал, а потом начал привыкать к новой жизни, готовить стал, квартиру убирать: «На прогулки со мной выходит, с соседями общается, лавочку попросил во дворе сделать – депутат помог, теперь сидим на ней, отдыхаем. И вообще дед у нас самостоятельный, хоть и годков много, но деятелен, динамичен, приветлив, внучку любит, правнуков привечает, одаривает их, голубит».
В совете ветеранов хорошо знают Иннокентия Александровича и его семью:
«Фронтовик и старшина первой статьи раньше часто приходил на заседания совета, выступал перед молодёжью, участвовал в наших мероприятиях. Мы вручали ему орден Отечественной войны II степени, который министр обороны присвоил Иннокентию Александровичу в 1987 году. Наш ветеран награждён и медалями «За победу над Германией», «За оборону Заполярья», он ветеран труда, отличник производства, — рассказал murmansk.aif.ru Евгений Левченко. — Уходят ветераны Великой Отечественной, уменьшаются их ряды, а без них, кажется, и жизнь становится беднее, и события прошлого не такие яркие. А вот увиделись с фронтовиком — и по-иному чувствуется пульс современности. Так хочется, чтобы наши ветераны жили и жили. Бесконечно!»
Из Североморска в Долину Славы отправились около 80 экипажей 
17 муралов в честь героев открыли в Мурманской области 
Андрей Чибис рассказал о поисках могилы деда, погибшего на Курской дуге 
В Мурманске отгремел парад Победы 
За снос не бьют.