«Нас не сразу на войну отправили, сначала – в Мурманск, потом – пешком в Ваенгу (ныне Североморск), а оттуда – на Соловки, в «Школу оружия», учиться минному делу. Там я видел пару раз ставшего потом знаменитым писателем Валентина Пикуля. Почему запомнил? А фамилия у него была нерусская, и сам он был немного иным, чем мы все, деревенские парни», – вспоминает бывший минёр Северного флота Александр Васильевич Яшин, призванный на фронт в ноябре 1943 года, когда до его 18-летия было ещё четыре месяца.
Александр Васильевич рассказал «АиФ–Мурманск» историю своей жизни.
«Жгучий» и «Живучий»
Родился Саша в вологодской деревне Звеглевицы, в доме бабушки. Позже, когда родители за отличную работу получили от канифольного завода комнатушку, он не переехал туда, потому что мама родила Вовку, а жить вчетвером в маленькой комнате было проблемно. Бабушка Ольга Еремеевна была умной и трудолюбивой. Приучала к труду и внука. Он не чурался работать в огороде, ходить в лес за дровами, пасти телят и гусей, рвать траву кроликам, кормить хряка... Любил и в футбол поиграть, и наперегонки в пруду поплавать с ребятишками, и в войну поиграть. Вот только спокойного мальчика дети повзрослее всегда заставляли «играть немца». Потому Саня охотнее собирал картошку в поле, чем исполнял роль «фашиста». Трудолюбие потом сказалось и на его фронтовой службе, и на мирном поприще – награждали Александра Яшина медалями и орденами за войну и трудовую деятельность именно за его ответственное отношение к выполнению своих обязанностей.
«Завод наш сгорел, и родители с Вовкой и с только что появившимся на свет Колькой отправились в Архангельскую область: там в Вельске был канифольный завод. Перед школой бабушка отвезла меня к родителям. В первый класс пошёл в Вельске. Война шла своим чередом: мы с друзьями хотели воевать, чтобы стать Матросовым или Гастелло… Но нас гнали из военкомата. А вот в 7-м классе мне пришла повестка. Было уже не до учёбы. Пошёл работать на завод, делал спички, пока не отправили в Мурманск… Потом – в Ваенгу и на Соловки», – вспоминает Александр Васильевич.
На миноносец молодого минёра не сразу отправили, поначалу дали в руки лопату и приказали строить дорогу вместе с матросами с катеров «Охотники» от Пала-губы до Полярного. Немцы не так часто, как в 1942-1943 годах, налетали на Полярный, но были моменты, когда молодым матросам едва удавалось спрятаться за скалами, чтобы не угодить под бомбёжку. Работали без отдыха, пока не приехали командующий Северным флотом Головко и его зам по политработе. Удивились, что специалистов с Соловков использовали не по назначению. Тогда наступил решающий момент во флотской жизни рядового Александра Яшина.
«Нас отправили на боевые корабли: их тогда прислали из Англии – «Жгучий», «Живучий», «Деятельный», «Достойный» и «Стремительный». Всего девять, американского производства. Меня в экипаже приняли радушно, рассматривая без стеснения, подшучивая, подбадривая, подкалывая. Я не обижался: понимал, что тяжёлая военная пора требовала расслабления, – рассказал ветеран. – Вскоре отправился в первый боевой поход. Сопровождал наш «Жгучий» вместе с другими кораблями караван судов с грузами для Мурманска, Северного флота, для 14-й армии. И выдержал я первую атаку немецкой авиации. Рядом упала огромная бомба: волной захлестнуло палубу. Я чуть не попал под удар волны – снесло бы меня в море, но помогли бывалые моряки – загнали за перегородку. Потом уже не попадал в такую опасную переделку, привык. Хотя иногда страх заползал за шиворот дрожью и мурашками, особенно когда звучала тревога: рядом подлодка врага. И тут надо было действовать ретиво, чтобы вовремя ударить минами по той точке, где пеленг зафиксировал опасность».
Караван с золотом
Запомнилась участнику войны, ветерану боевых действий одна операция Северного флота: проводка ледоколом «Иосиф Сталин» нескольких судов по Северному морскому пути. Сопровождали эту группу судов 27 военных кораблей. Эскадренный миноносец «Жгучий» шёл впереди всех, чтобы в случае встречи с немецкими подлодками взять первый удар на себя.
Больше до самого конца войны участвовать в боевых схватках с вражескими судами или подлодками Александру Яшину не пришлось, хотя до самой победы его «Жгучий» сопровождал караваны судов, помогая им спокойно добраться до конечного порта. Победу матрос-минёр встретил в Полярном: горло пересохло от криков и бесконечных «ура». И компенсировали командиры этот радостный взрыв эмоций моряков утренней добротной порцией вина.
«Какой рыбак, если не пьёшь…»
После войны Александра Яшина вновь направили на курсы на Соловки: та же программа минного искусства, те же преподаватели, те же казармы. Вернулся он на «Жгучий» старшиной и до самого дембеля в 1950 году командовал на любимом миноносце. В последний год старшинская зарплата была 1 200 рублей – она помогла скопить небольшую сумму на первое время гражданской жизни.
«Второй брак был с приключениями, но всё же закончился более чем 50-летним семейным стажем».
«Я помогал младшему брату Коле: он учился в Мончегорске в горно-металлургическом техникуме. А второй брат осваивал морскую профессию на кораблях Балтийского флота. Так как я имел права, то посчастливилось устроиться в областное управление местной промышленности шофёром. На «Победе» стал начальника возить. Он мне разрешил подрабатывать на машине, но чтобы знал, где я и когда завершу шабашку. 690 рублей была зарплата. Маловато, конечно, – вспоминает Александр Васильевич. – Через год решил в море пойти мотористом-дизелистом. Прошёл строгий экзамен у начальника «Мурмансельди». Он обычно спрашивал у новичков: «Пьёшь?» Если тот отвечал «бывает», давал отлуп: «У нас своих пьяниц хватает». Если новичок отвечал «не пью», выпроваживал фразой: «Какой рыбак ты, если не пьёшь…» Я прошёл начальника хитро: «Поднесут – выпью, не поднесут – и не надо…» Одобрил! Рейсы были у нас долгими. Но когда приходил в Мурманск, звонил в управление, где работал шофёром. Однажды услышал в телефоне незнакомый девичий голос. Спросил: кто такая? Новенькая. Пригласил в кино. Она была красивая и милая. Расписались. И я, оставив доверенность на 75 % зарплаты любимой жене, ушёл в море. Через месяц хозяин комнаты, которую я снял в Мурманске, даёт радиограмму: «Не вижу твою жену одну – только с «погонами» приходит…» Понял всё. Сначала затосковал, но всё быстро забыл. Только в кадры дал радиограмму: «Доверенность уничтожить…» Так завершился мой первый брак. И второй был с приключениями, но всё же закончился более чем 50-летним семейным стажем: умерла моя жёнушка Евдокия Фёдоровна в 2009-м – осиротел я».
В 1988 году 62-летний ветеран войны ушёл на пенсию. Тогда сделать это заставила Евдокия Фёдоровна: «Всех денег не заработаешь, а здоровье надо беречь». И жили пенсионеры душа в душу.
«Я и сейчас, в свои 96 лет, сам хожу в магазин, готовлю себе обеды, приглашаю в гости друзей, племянников, брата, внуков, правда, не своих – у меня была только Валюша, дочка моей Евдокии, но рак её «съел» в 66 лет. В комитет городской – ветеранов войны и военной службы – захаживаю, с учениками гимназий и школ встречаюсь. Редко, конечно, сейчас. Наш председатель Евгений Александрович Левченко заезжает, с праздниками поздравляет. Соцработница приходит два раза в неделю – уборку делает. Это хорошо, – признался Александр Васильевич. – Смотрю передачи о нашей операции на Украине. Волнуюсь, переживаю. Умирать не буду до полной победы наших. И поздравляю всех ветеранов с 77-й годовщиной Великой Победы над фашистской Германией. И выпью за Победу! За эту и будущую!»
«Пусть Хрущёв подумает». Что писали северяне в бюллетенях в 1958 году? 
Забота о памяти. Портовики помогают навести порядок на улицах Мурманска 
В Баренцевом море установили точное место гибели легендарного корабля 
В Печенге на мемориалах рисовали 12-летние школьницы 
Командую флотом. Шмидт. Фарватер жизни мятежного лейтенанта был тернист