Операция изгнания. Маршрут памяти проложили от Мурманска до Вардё

Казалось бы, 75 лет прошло, а до сих пор на карте Петсамо-Киркенесской операции немало белых пятен. И даже само название праздничных мероприятий вызывает споры между политиками и историками.

Что это было – разгром немецко-фашистских войск или освобождение Советского Заполярья и Восточного Финнмарка? Ясно одно, за каждым километром пути стоит чья-то человеческая жизнь.

Вернуть имя герою

Наш маршрут памяти начался с возложения венков к мемориалу советским воинам и норвежским патриотам в Междуречье, где действовал в годы Великой Отечественной войны разведцентр Северного флота: там готовили норвежских партизан и лечили раненых.

«Здесь был госпиталь, где многие краснофлотцы, пехотинцы, лётчики, моряки были на излечении. Но, к сожалению, некоторые не смогли преодолеть болезни, поэтому рядышком находится кладбище. И были поставлены два памятника», – рассказал председатель Совета некоммерческого фонда поддержки сотрудников и пенсионеров ФСБ «Щит», генерал-майор в отставке, почётный гражданин Мурманской области Геннадий Гурылёв.

Следующая остановка – в Долине Славы. На мемориал защитникам Советского Заполярья нанесены сотни фамилий тех, про кого в похоронках пишут «погиб на поле боя». Анна Баракова приехала сюда из Нарьян-Мара, здесь погиб её прадед – красноармеец Павел Алексеевич ТЮСОВ. В списке он значится, мы нашли его фамилию, правда, она написана с ошибкой – ТЮСЬКОВ П. А. «АиФ на Мурмане» рассчитывает, что эта неточность обязательно должна быть исправлена. Герою непременно нужно вернуть фамилию.

По дороге к российско-норвежской границе ветераны, общественники и журналисты на минуту замерли в молчании у памятника в Ахмалахти на нашем берегу реки Паз. Здесь похоронены советские солдаты, не вернувшиеся из боя под Нейденом (Норвегия).

«Все погибшие собраны и похоронены на Советской земле, никто не хотел оставлять товарищей на поле боя. Солдаты специально предпринимали походы, чтобы вернуть тела погибших. Надо об этом помнить. Мы стоим здесь, чтобы отдать честь 611 солдатам, которые приняли смерть на норвежской стороне. А те, кто выжил, тоже сильно по­страдали, многие скончались от полученных ран уже после войны», – рассказал генеральный секретарь Норвежской ассоциации ветеранов военной службы Торгеер Левальд (Осло).

Сражение под Нейденом 27 октября 1944 года стало последним боем в Петсамо-Киркенесской наступательной операции.

«Местные жители не могли сдержать слёзы, когда рассказывали мне, как один солдат перед смертью звал маму по-немецки: «Мутти, мутти!» – а рядом с ним другой, тоже зарезанный штыком, взывал по-русски «Мама, мама!»

«В Нейдене завязались ожесточённые сражения: со штыками, один на один, с драматическими сценами умирающих немецко-австрийских и советских солдат, оставшихся лежать на поле битвы вперемешку друг с другом. Местные жители не могли сдержать слёзы, когда рассказывали мне, как один солдат перед смертью звал маму по-немецки: «Мутти, мутти!» – а рядом с ним другой, тоже зарезанный штыком, взывал по-русски «Мама, мама!» – рассказал музеолог, член Норвежской музейной ассоциации, кандидат политологии Валинг Гортер. – 1 ноября операция была официально завершена, в честь чего прогремел салют из сотен орудий на Красной площади в Москве. Три бригады (приблизительно по три тыс. человек) 126-го армейского корпуса, воевавшие в Нейдене, вернулись в Советский Союз по понтонному мосту в Ахмалахти. 611 погибших вместе с 1 501 ранеными и пропавшими без вести составляют около 10 % от общих потерь всего октябрьского наступления».

Эти бригады никогда не были в норвежском Киркенесе. Здесь развернулась своя драма. И мы возлагаем цветы у памятника на месте казни норвежских патриотов. Во время оккупации выходцы из городов Берлевог и Вардё помогали норвежским партизанам в их работе по получению информации о деятельности немецких войск на побережье Финнмарка.

«Нацисты прочёсывали территорию от Северного Тромсё до Сёр-Варангера вдоль побережья, многие партизаны и информаторы были арестованы, расстреляны без каких-либо судебных разбирательств. 11 человек были приговорены к смертной казне. Многие их семьи, родственники были осуждены и отправлены в концентрационные лагеря в Германии. Приговор должны были привести в исполнение на горе, их привезли, и немцы над ними всячески издевались, особенно отличился один офицер. Их заставили копать себе могилу, и тогда один из осуждённых стукнул лопатой немецкого офицера – тот упал и умер. В наказание немцы решили их не расстреливать: все они были забиты деревянными дубинками, – рассказал норвежский историк Стейнор Борх Йенсен. – Долгое время после войны это сохранялось в тайне, пока в Германии не нашли одного из участников казни. Он показал, где они захоронили казнённых, тела были эксгумированы, и выяснилось, что ни один человек не был расстрелян. Летом здесь до сих пор виден коричневый участок земли на том месте, где была могила. Останки увезли в Берлевог и Вардё, там и похоронили».

Стыдно сказать

Многие годы у норвежцев не было единой точки зрения в понимании последней военной зимы в Финнмарке.

«В некоторых кругах Норвегии всегда существовали сомнения, скептицизм и беспокойство по поводу Советского Союза, но освобождение Финнмарка маргинализировало самых громких русофобов в норвежской политике».

«С одной стороны, есть толкование, которое исходит из кругов обороны и политики безопасности Норвегии: Советский Союз всегда был одним из врагов Норвегии, а альянс во время мировой войны был исключением из правил. Согласно этой интерпретации, конечно, хорошо, что советские войска освободили Восточный Финнмарк, но вызывало большое беспокойство, что именно они. Освобождение советскими войсками трактовалось как предпосылка для того, чтобы норвежские силы могли вернуться и снова вести войну с немцами. Это основа национального повествования, оно долгое время было единственным и не оспаривалось до 1980-х годов, – рассказал докторант Арктического университета Норвегии Юаким Маркуссен. – С другой стороны, главным образом в Северной Норвегии, существует более локальное и конкурирующее мнение. Советские солдаты – великие герои, они помогали обездоленному населению после того, как немцы отступили и разгромили всю губернию. Важно, что норвежские власти не смогли помочь населению Финнмарка. А те несколько сотен норвежских солдат, которые первыми прибыли в Восточный Финнмарк, были высокомерны по отношению к местным жителям. В некоторых кругах Норвегии всегда существовали сомнения, скептицизм и беспокойство по поводу Советского Союза, но освобождение Финнмарка маргинализировало самых громких русофобов в норвежской политике».

Долгие годы после войны жители Финнмарка замалчивали вторую версию, и лишь в начале 80-х годов норвежское представление о войне и оккупации уже не было таким чёрно-белым.

Последняя битва за Север. Историки обсудили Петсамо-Киркенесскую операцию Подробнее

«С началом холодной войны русские официально перестали быть нашими друзьями и все те, кто симпатизировал им, попали под наблюдение полиции: их телефоны прослушивались, партизаны не могли устроиться на работу, имели проблемы в норвежском обществе. Это продолжалось с 1945 по 1990 год, – рассказал правнук партизана Трун Эриксон. – Я горжусь историей моей семьи, моего дедушки: он был великий партизан и великий герой. На мой взгляд, норвежскому правительству и обществу нужно что-то сделать с тем, чтобы признать их участ­никами войны, ветеранами, чтобы они обрели заслуженные награды. Ведь никакой специальной награды для норвежских партизан не существует. Многие из них получили специальный знак об участии во Второй мировой войне, как и все остальные норвежцы. Отношение к ним было плохое, вместо наград и пенсий партизаны десятилетиями находились под наблюдением. Мой дед был награждён двумя советскими наградами – орденом Красного знамени и орденом Красной звезды, он ими очень гордился, они висели в специальной рамке на стене в нашем доме. Я считаю, что другие люди тоже должны гордиться этой историей, но они просто не знают, что происходило на севере Норвегии».

По словам норвежцев, на юге страны до сих пор не знают историю освобождения от фашизма.

«С началом холодной войны русские официально перестали быть нашими друзьями и все те, кто симпатизировал им, попали под наблюдение полиции».

«На севере Норвегии люди испытали много страданий, а я практически ничего не знал об этом. На юге не знают о действиях норвежских партизан, которых готовили на Кольском полуострове, в Лавне, – подтверждает Торгеер Левальд. – Многие знают о страданиях советских людей, но то, что происходило в Финнмарке, не поддаётся моему пониманию. Когда я узнал об этом, то надел георгиевскую ленточку – это показывает, что я очень горжусь и преклоняюсь перед тем, что они сделали. Меня спрашивали, что это. Я ответил: ленточка – это символ храбрости и мужества солдат. Советские люди принесли в Восточный Финнмарк цивилизованный мир. Я до сорока лет ни разу не плакал, но мне не стыдно признаться: когда я побывал на местах боёв, у меня в глазах были слёзы».

Разгром пропаганды

Так как всё-таки назвать эту наступательную операцию в октябре 1944-го – разгромом или освобождением?

«Не было никакого разгрома! Здесь планировался арктический Сталинград. Если мы внимательно посмотрим на карты Петсамо-Киркенесской операции, то увидим попытки, которые предпринимали советские войска для окружения группировки на Кольском полуострове и в Финнмарке. Но окружение не получилось. На мой взгляд, правильно говорить об освобождении. Лотар Рендулич, который командовал группировкой нацистов, вывел все войска и получил за эвакуацию Железный крест. За «разгром» такую награду не получают! – убеждён учитель истории гимназии № 3 из Архангельска Михаил Копица. – Горная армия была переброшена в Альпы, где воевала против американцев. Сегодня у нас есть определённый концепт, нарратив, который укладывается в рамки советской историографии, – так называемые 10 сталинских ударов. Нельзя было признать, что 10-й удар не удался. Хотя они и не всегда достигали громадных целей, но тем не менее привели к освобождению и победе».

Учёные едины в этом понимании истории.

«Мы взяли три сталинских приказа об освобождении Советского Заполярья и Северной Норвегии. И три благодарности, которые по каждому приказу выдавались солдатам и офицерам, отличившимся в этих боях. Они были напечатаны, когда И. Сталину было присвоено звание генералиссимуса, то есть после 26 июня 1945 года. Приказ выходил одновременно с освобождением тех или иных городов. И вот разница. В Петсамо-Киркенесской операции мы овладели городом Петсамо (тогда это была финская территория), дальше мы овладели городом Киркенесом (Норвегия), а третий приказ вышел 1 ноября, где было сказано об освобождении всей Петсам­ской области, которая уже стала нашей. А в приказах, которые выдавались солдатам и офицерам, уже говорится о разгроме немецко-фашистских войск. В газетах того времени о Петсам­ской операции наши комиссары говорят как о разгроме, о штурме Киркенеса, о тяжёлых боях, которые вели наши солдаты, – это всё пропаганда, – рассказал «АиФ» заведующий кафедрой отечественной истории Северного Арктического федерального  университета имени М. В. Ломоносова, профессор, д. и. н. Михаил Супрун. – На конференции подполковник норвежской армии сказал, что это было «выдавливание» и продвижение советских войск вслед за отступавшими немцами. Серьёзных боёв не было, 611 человек погибли на территории Норвегии – это не так и много. Например, когда мы говорим об освобождении Польши, там насчитывается 400-600 тысяч погибших».

Игра в войну

Уходит поколение ветеранов, многие сегодняшние школьники никогда не заглядывали им в глаза. Как же детей научить истории Второй мировой войны? Этот вопрос только на первый взгляд кажется простым.

«Современные школьники интересуются историей в той степени, в какой им её подают. Если это пропагандистский шум, «псевдопатриотизм», который воспринимается как фон, – это одна история, а если с ними разговаривать, то война не оставляет равнодушными, – считает Михаил Копица. – Я рассказываю человеческие истории, говорю о войне с точки зрения жертв, людей, которым пришлось претерпеть то, что можно почувствовать. Например, история семьи норвежского партизана Лу, когда глава семьи был расстрелян, а его жена и дети – отправлены в концлагерь. Женщина, чтобы не сойти с ума и сохранить память, на одеяле вышивала имена близких, детей, тех мест, где бывала.

У судьбы свои законы. Жительница Мончегорска сохраняет память о детях войны Подробнее

Сегодня для школьников придумана настольная игра о Петсамо-Киркенесской операции. Точно так же, как 75 лет назад, игроки становятся руководителями дивизий, которые через укрепления немецких и австрийских войск прорываются к Киркенесу. На игровом поле стоят обозначения, которые показывают сложность территории, количество укреплений, войска противника в каждом конкретном секторе. Игроки на основании карточек, которые попадают им в руки, должны преодолеть все препятствия».

«Я уже 10 лет создаю образовательные игры. Идея геймофикации – древняя, доисторическая. Сегодня у нас есть возможность рассказывать людям о событиях прошлого при помощи разных игр – настольных, ролевых, игр живого действия. Это приближает людей к тем событиям, которые были много лет назад. Есть такая профессия – людей обучать. Образование невозможно без личного интереса. К счастью, игра вовлекает и заинтересовывает лучше, чем все традиционные форматы образования, вместе взятые, – рассказал «АиФ» преподаватель истории лицея НИУ ВШЭ в Москве Василий Кузнецов. – Обязательно нужно соотносить и воспринимать те места, где живут люди, с историческими событиями. Нужно, чтобы школьники занимались краеведением, изучали истории своих собственных семей, а в нашей стране поколениями замалчивалась история. Мы стесняемся, что наши предки служили в царской армии или в НКВД. Вместо того чтобы честно рассказывать об этом детям, мы замалчиваем, а нужно копаться в этом, наносить себе ментальные раны, но через страдания становиться з­доровее».

________________________________________________________________

Благодарим за содействие в подготовке материала содружество журналистов Баренц Пресс.